Остров Крит
Хочу быть иностранцем. К иностранцам хорошо относятся даже в Тюмени. Иностранцам улыбаются, а мне — нет, потому что я живу в Тюмени 30 лет, и всем надоел, особенно тем, кто меня не знает и никогда не видел. Но раз я говорю по-русски, я — свой, а свои задолбали до осточертения.
На Крите мне улыбались все. Свои, которые прилетели чартером вместе со мной, тоже оттаяли и стали приветливее.
Своих было 150 человек. Знакомых — двое: Всеволод Бессараб, фанат любительских шахматных турниров, и помощник депутата, фамилию которого я не называю по политическим мотивам.
Знакомые поздоровались в аэропорту Рощино, но без улыбки, как-будто я застал их за совершением аморального поступка. Незнакомые и вовсе смотрели сквозь меня, как через пустое место перед чудной картиной, маячившей уже в их подсознании.
Пять часов летели тихо и молча: абсолютно все — трезвые. Никто не пытался избить командира боинга или, на худой конец, порвать жилетку у стюарта.
Только прилетели, сразу сели, вернее, встали, потому что трап, похоже, летел вместе с нами, настолько быстро он оказался у двери самолета.
Багаж в руках, автобус ждет, в автобусе чартерные лица, на которые, наконец-то, упал луч яркого южного солнца.
Здравствуй, Крит!
Я не знаю, как островитяне относятся друг к другу, но ко мне они поворачивались всегда лучшей частью своего тела, и на их лицах в это время всегда была улыбка.
Всегда.
Достаточно мне было посмотреть в сторону критянина, критянки, критута, критутки, критака, крикатухи — все до одного сразу начинали улыбаться.
Раньше, чем я собирался их о чем-то попросить, раньше, чем я вообще собирался с ними общаться.
Как они узнавали, что я иностранец?
Понятно, что я выгляжу, как типичный представитель леса и болот: мохнатый, толстый, косолапый. Но другие тюменцы выглядят намного изящнее, а им тоже улыбались. Их по каким признакам отличали от своих?
Десять дней я прожил среди улыбающихся людей. Когда встречал в магазинах или на экскурсиях своих одночартерников, даже они начали мне улыбаться и радоваться встречи с земляком.
Что делает с людьми море, солнце и хорошая еда!
А еда на Крите хорошая уже четыре тысячи лет.
Странное дело, этих островитян захватывали все захватчики, какие появлялись на морском горизонте: финикийцы, греки, персы, римляне, венецианцы, турки, но годы насилия проходили, и жизнь у них опять возвращалась к своему минойскому великолепию — маслины, вино, жареное мясо и улыбка на лицах тех, кто победил очередного минотавра.
Умеют жить эти ребята. Выжить и жить.
Крит — это не Греция, Крит — это отдельная, более древняя цивилизация труда, сытости и удовольствия.
На отдельно взятом солнечном острове.
Выращивать оливки и делать вино они научились в до библейские времена, а за последние 50 лет научились выгодно принимать гостей: встречать у трапа, развозить, селить, кормить, развлекать и провожать так, что хочется вернуться и еще раз поддержать их экономику.
Критяне — крестьяне, в ноябре и декабре почти все отправляются убирать урожай на своих оливковых рощах. Даже у сотрудника туристического агентства есть 170 личных деревьев, а у её шефа — более двух тысяч "стволов". Перед Новым годом все эти "большие греческие семьи" съезжаются на родовые земли и ползают под деревьями на высоких склонах, чтобы обеспечить финансовую независимость всему фамильному клану. Труд на земле везде не сахар, но свой оливковый крест они несут бережно и не без гордости.
Туризм — не главная статья их доходов, но туристы — живые рекламные носители информации о критских оливах и винах. Понятно, почему улыбаться иностранцам выгодно вдвойне.
Среди улыбок легко отдыхать, но после тяжко возвращаться.
Первый день в Тюмени после прилета. Ищу, где в ЦУМе находится багетная мастерская. Знаю, что она в цокольном этаже, но никак не могу найти. Спрашиваю у продавщицы. Она сурово и назидательно отвечает: "У входа всё написано". Стою, вспоминаю, куда положил очки. Девушка выждала несколько секунд, потом неохотно пояснила: сразу за аптекой вниз по лестнице. Сказал ей спасибо, она даже не глянула в мою сторону.
Захожу в багетную мастерскую. Показываю полотно, привезенное с Крита: синее море, белый храм, крест — подскажите, какая рамка подойдет? Девушка молча кладет четыре образца. Пытаюсь начать обсуждение, девушка прерывает меня вопросом: "Вы заказ оформлять будете?". Отвечаю, что буду, и замолкаю. Она тоже ничего не говорит. В салоне кроме меня — никого, но и я, вроде как, тут лишний. После Крита мне трудно понять, почему я лишний для тех, кому я хочу дать наличные деньги.
Мне не нужны улыбки всех подряд, мне этого критского удовольствия хватило на год вперед, но благорасположение тех, к кому обращаешься с кошельком в руке, хотелось бы все же видеть иногда.
Надо бы научиться под иностранца косить, желательно, под француза. Но что мне делать, если по-французски я знаю одну единственную фразу — "Месье, я не ел три дня".
И выгляжу, как её автор.
Мы — люди хмурые, но это от климата. Хуже, что солнца мало не только на наших лицах, но и в наших душах. Нам трудно обогреть не только других, но и самих себя.
Политики у нас — хмурые, руководители — суровые, бизнесмены — напряженные, сфера услуг, включая государственные, — нервная, и все вместе — скорее, злые, чем добродушные.
С таким набором национальных особенностей мы больше похожи на обитателей зоны, чем на граждан процветающей державы.
Наша зона — зона особого мирового назначения. Мы — особисты. Поэтому суровы и нахмурены.
Пусть не забывают страны шенгена, что есть страна-СИЗО. И не зарекаются.
Очень коротко о том, чего я не увидел на Крите:
Видел свадьбы, днюхи, встречи, расставания, а пьяных — ни разу. И пьяных русских тоже не видел.
Не видел ни одного лендкрузера, джипов фольксваген, БМВ, порше, вольво и так далее. Почему там нет джипов, не знаю.
Джипик сузуки-джимни видел очень часто. Это такой маленький красивенький вездеходик для людей небольшого роста и размера 46-48.
Не видел светофоров.
Не видел ни одного ДТП.
Не видел ни одной "мигалки".
Не видел ни одной лачуги в деревнях.
И в городах.
Русских прибывает на остров все больше — каждую неделю на один чартер больше, чем в предыдущую. Мы догнали голландцев, нас там уже больше 200 тысяч в год. Мы спасли Крит от кризиса. Спасать мы умеем. Мы — лучшие спасатели в мире. Этим даже можно гордиться.
С 10 по 20 мая сего года Крит спасал Путник.
P.S.
Всеволод Бессараб на мировом первенстве шахматистов-любителей, проходившем на Крите, занял второе место и стал вице-чемпионом.
------------------------------------------------------------------------------------
Здание "областного правительства" Крита. Численность населения острова - 600 тысяч человек. Средняя продолжительность их жизни около 80 лет:
Критянин Алеко:
Критянка Мари:
Остров Крит: