Есть хоть один тюменец, который сосет "чивас" в Куршевеле?

Ишаки и пони | вторник, 01 февраля | 16

Автор — русская женщина с русским именем Божена Рынска.

На въезде в любимый горнолыжный курорт богатых и знаменитых так просится растяжка «Добро пожаловать в Куршевель. Имели мы вас, имеем и будем иметь». В первый же куршевельский вечер, сразу же по приезде, в ресторане Le Sandrier нам вписали в счет пузырь виски «Чивас Ригал» за 400 евро. Был бы с нами Федор Бондарчук или три полковника невидимого фрона — еще туда-сюда обсуждаемо. Но ужин был семейный. Папа, мама, дочка и я. И вот приносят счет.

— Послушай, друг мусью!

Мусью шло вразвалочку, оно уже знало, зачем мы его зовем. Нагло, с ухмылочкой, официант заявил: «Это кассир. Кассир перепил шампусика! Боку де шампань!» Я, как вам известно, заслуженный скандалист РФ. На мой ангельский голосок вышел сам хозяин ресторана. И, клянусь, ему тоже не было неловко.

Как я уже докладывала, ужинали мы в компании «папа, мама, дочка и я». Ошибочку в счете заметила мама. Папа стеснялся проверить счет, но мама, сосланная в Англию уже лет десять как, понабралась там западного духа, достала микро-фонарик и тут же вычислила пузырь вискаря. И вот при появлении хозяина у обританившейся мамы возник еще один крайне щепетильный вопрос. Почему мясо с соусом из сморчоков стоит 40 евро по меню, а два соуса, которые мы заказали отдельно, — 60 евро? Лично мне этот вопрос кажется вполне актуальным. Действительно, почему?

Так вот, папа, который за все платил, как только у нас возник такой вопрос и мы попытались его озвучить, начал страдать и требовать, чтобы мы прекратили мелочиться: «Девочки, я плачу, перестаньте, мне стыдно, я больше с вами никуда не пойду!»

Папа страдал. Папа выхватил у нас счет. Извинился (sic!!!) перед хозяином за наше марамойство. Оплатил счет. А дальше мы уже расклинились и стали требовать, чтобы он не смел оставлять чаевых. Назревала семейная ссора. Я сказала папе, что если увижу хотя бы цент чаевых, руки ему больше не подам. В итоге наша взяла, но папа все-таки страдал: а вдруг французы решат, что он жадный мелочный бедняк?

На ход ноги я предупредила всех русских в ресторане — тут «вирус Чивас». Будьте бдительны. И вот спустя дней десять получаю на почту письмо: «Божена, спасибо, что вы нас предупредили! Нам там «Чивас» не вписывали. Нам попытались вписать «Кальвадос»!» «На какую сумму?» — пишу в ответ я. «На 400 евро».

Да, упорные. Вот решили, что им нужны именно 400 евро, и твердо и жестко проводят свою политику в жизнь.

И я, кстати, почти уверена, что чаевые им наши соседи по ресторану все равно оставили. За тем столом мужчин и женщин было равное количество, мужчины наверняка свое право стимулировать ворье отстояли.

...Что происходит? Почему с нами можно так обращаться? Может быть, мы просто считаем европейцев — французов, англичан — лучше себя и потому общаемся с ними с позиции подростков? Я вообще сторонник жестких мер, но ведь наверняка есть какие-то легитимные методы унизить вора. Если вызывать полицию не хочется, то можно же хотя бы громко спросить: месье — вор? Месье попытался меня обворовать? Громко вставать и объявлять на весь ресторан: вуаля, товарищи, месье Вор. Срамить, позорить. Ну как-то реагировать.

Самые богатые русские снимают в Куршевеле шале. И это настоящее раздолье для воровства. На количестве съеденного и выпитого русскими делаются состояния. Когда в шале заселяются русские Робины-Бобины-Барабеки, счет идет на декалитры. 25 бутылок масла и 22 банки меда за неделю насчитали скромному семейству моего друга NN, а также его гостям — Яне Рудковской и Жене Плющенко. К съеденному и выпитому приписывают по-хамски. Не скромные 10—20%— сверху накидывают минимум 100%. Одна и та же сумма в счете фигурирует два раза. 25 бутылок масла и еще раз 25 бутылок масла. «Пыр не пыр», как в старом анекдоте.

Порой находятся отдельные смельчаки, которые вступают с ворами в прения. Хозяева упираются, тоже спорят. В итоге вычеркивают, но за обман принципиально не извиняются. Вычеркивают гордо и недовольно. По-хорошему, по куршевельским «сезонникам из бывшего ворья» плачет тюрьма. Давайте называть вещи своими именами. Обсчеты — это не веселки, это воровство. Которое процветает на этом любимом горнолыжном курорте российских богатых и знаменитых. Интересно, правоохранительные органы Франции в курсе, что это не просто «ха-ха, ошибки, кассир шампусика перебухал», а воровство? И воровство в русский сезон в Куршевеле идет на сотни тысяч долларов. Слабо той самой бригадой-ух, что некогда приезжала брать Прохорова, своих за воровство прищучить?

Кстати, о Прохорове. Он таки приезжал до Нового года, об этом уже все написали. И подтвердился слух, что у него в Куршевеле недвижимость. От въезда в Куршевель вверх идет закрытая улица. Там за шлагбаумом некогда хотел покупать шале и Роман Абрамович. У жителей этой улицы собственные подъемники на трассу. Место хорошее. У Прохорова там два дома, соединенные в один. Галерея, каток. Именно эту недвижимость в народе называют «дачей Прохорова», и именно там «припухал» генерал ФСО Евгений Муров.

И вот какая мысль пришла мне в голову. Стародавняя история с Михаилом Прохоровым — это ведь не про сутенерство, подозрения, законность и прочее. Это про крутизну. Это про size competition. И про «приехал в наш колхоз — так и веди себя скромнее».

То же и история с обсчетами. Мы раньше русских за людей не считали, а теперь обслуживать их должны?! Все равно мы круче вас, и мы вас сделаем. Это, мне кажется, чисто французские представления о гордости. Официант, которому удалось приписать бутылку «Чиваса», — это партизан, мстящий оккупантам.

Богатых оккупантов болезненно переносят не только французы. Англичане, бедные, тоже натерпелись. Но в их дорогих отелях вопрос гордости решают иным образом. В популярных среди богатых русских отелях-бутиках старой доброй Англии везде есть объявления. Почти все они по-русски. «Уважаемые гости, просим не предлагать нашему персоналу чаевые, они все равно не будут приняты». И действительно, не принимают категорически.

Как-то мы почти две недели путешествовали по Шотландии. Народ там исключительно горделивый. С хозяйского пьедестала не сдвинешь ничем. Сами помогут сделать все, что попросишь. Но — категорический отказ от чаевых. Мессидж «Мы вам не обслуга. Мы хозяева» читается во всем. Во всем гордость за себя и за край. Сотрудник паромной компании замечает, что мы мечемся в поисках такси. Сам вызывает его для нас. При попытке всунуть чаевые смотрит на нас так, что нам становится стыдно. Водитель такси узнал, что я люблю морских котиков. «О, а я знаю тут место, где их много!». И он приглашает нас съездить к котикам и подчеркнуто отключает счетчик. Никакие уговоры не могут заставить включить его. Котики не продаются. На котиков не разводят. Потом он довозит нас не до станции, к которой нам нужно, за 100 фунтов, а к более близкой — за 60. Он экономит наши деньги. И так показывает, кто в этих краях хозяин, а кто гость. И это тоже послание «Мы вам не обслуга».

Собственно, одно и то же послание — «Мы не хуже вас». Но транслируются оно по-разному. Разный способ выражения. Шотландцы — «мы не хуже вас» — горделивое гостеприимство. Французы — «а мы все равно вас уделаем, не так, так эдак». И русские — «мы все равно вам переплатим». Не за счет, так чаевыми.

И вот это бредовое русское: стыдно спросить, почему соус 60 евро стоит. Стыдно не оставить чаевые вору. Все мужчины умоляют меня не воевать за приписки, не проверять счета в Куршевеле. Почему нашим мужчинам именно в Европе стыдно указать обслуге на воровство?

...Ох, тысячу раз права психолог Людмила Петрановская: не дураками и дорогами больна страна, а виктимностью...

При этом сами французы очень жестко отстаивают свои границы. Поезд Женева — Париж. Молодая гопница слушает тынц-тынц в плеере так, что слышно еще половине вагона. Мне мешает. Но мне неловко скандалить. Наверное, я тоже пасую перед иностранцами и в глубине души считаю, что я их хуже. Но проходит минуты три, и со своего места поднимается француз. Подходит к плееру. И делает довольно жесткое замечание. «Спасибо, — говорит ему француженка, сидящая через проход от любительницы «тынц-тынца», — я сама собиралась, но вы успели первым». То есть в плане общественного контроля за нормами поведения в цивилизованном обществе европейцы ведут себя куда жестче нас. У нас в поезде Москва — Санкт-Петербург громкая отбивка из плеера раздражала только меня.

Я говорила с англичанами — их не обсчитывают. Тоже и с немцами. Дорогой соотечественник, если ты попустительствуешь воровству, если ты оставляешь чаевые вору, если тебе стыдно проверить счет, то ты скот бессловесный, каттл, а стада должно резать или стричь. Если ты не можешь уважать себя заставить на курорте — чего стоят твои достижения на Родине?

Читать полностью: http://gazeta.ru/column/rynska/3511022.shtml

 

Под статьей есть вот такой комментарий российского читателя:

"Мне вот надысь тоже пытались 20 руб за лишний винегрет впилить. С трудом отбился, чаевых не оставлял".

---

---