Расследование тюменского журналиста. Образец 2006 года.

Сейчас так не пишут | понедельник, 21 мая | 43

В комментарии к посту "Им под силу показать тебе Бога" http://tapki.org/articles/ferris-wheel/771/im-pod-silu-pokazat-tebe-boga один из наших читателей написал: "Неужели в Тюмени, правда, ведутся журналистские расследования? Не верю! А если Сережа писал подобные материалы, то почему бы нас не познакомить с результатом?". Я созвонился с автором и, памятуя о том, что он ведет архив публикаций, попросил его найти тот газетный материал, благо сам был в ту пору выпускающим редактором. Сергей нашел. Вот "исторический" результат. Имеете возможность познакомиться с образчиком журналисткого расследования Сергея  Суразакова. Давненько, конечно, он такое выдавал, но выдавал же.

Путник.

«Комсомольская правда Тюмень», 28 апреля 2006 г.

 

Хозяин игрового зала ударил ножом журналиста

Репортер задал ему прямой вопрос: с кем работаешь и кому платишь?

 

 Известный тюменский журналист Сергей Суразаков по заданию «Комсомолки» занялся расследованием деятельности игровых залов в нашем городе. Свой репортаж он написал на больничной койке после того, как посетил недавно открывшийся игровой зал на улице 30 лет Победы, рядом с гостиницей «Уютная» и его домом. Слово — автору.

 

Эволюция медного наперстка

 

Лохотронный рынок Тюмени цивилизовался. Вместо ловких рук наперсточников за дело взялись высокотехнологичные «однорукие бандиты». Азартные и слабые граждане теперь расстаются со своими деньгами не на асфальте возле рынков и автовокзалов, а в хорошо оборудованных залах. Но есть подозрение, что доходы от этого бизнеса как раньше , так и сейчас идут на финансирование криминальных структур.

 

Звонок от хозяина

 

В девять утра я зашел в небольшое помещение, уставленное игровыми автоматами. На трех сдвинутых стульях лежала девушка.

–   Здравствуй, красавица!

Девушка, вздрогнув от неожиданности, поднялась.

–   Ой, здравствуйте, — сказала она и мигом нырнула под стойку своего рабочего места.

–   Тебе не страшно: все открыто, ты одна?

–   А у меня муж — охранник, он меня в обиду не даст.

–   А где же он? Что-то я его здесь не вижу.

–   Вышел на минутку.

–   Понятно. Скажи мне, кому принадлежит это заведение?

–   Хозяину.

–   А кто хозяин?

–   А зачем вам?

–   Поговорить надо. Вот мой телефон, — я написал свой номер на газетной странице. — Пусть свяжется сегодня со мной. Нет — приду с налоговой. Ясно?

Хозяина звали Самвел. Он позвонил днём. Говорил спокойно, с лёгким нерусским акцентом. Я представился.

–   Что вы хотели? — спросил владелец игорного заведения.

–   Не телефонный разговор, надо встретится.

 

Ловушка для «гостей»

 

В час дня я был на месте. Передо мной стоял седовласый мужчина кавказской внешности в дорогом костюме с красивым строгим лицом. Помимо хозяина в зале находились еще два парня спортивного телосложения, судя по всему, его земляки, и одна девушка, но уже не та, что была утром.

Показав ему удостоверение корреспондента, я начал без предисловий:

–   С кем работаешь?

–   В каком смысле?

–   В прямом.

–   С государством, с Путиным, - ухмыльнувшись, ответил респондент.

–   Кому внимание уделяешь?

Хозяин поменялся в лице.

–   Э, что такое «внимание уделяешь»?

–   Ну, кому платишь?

Вместо снисхождения, бывшего секунду назад, на его лице появилась гримаса злости.

–   Э, ты кто такой?!

–   Я же представился... — начал было я, вновь вынув из кармана удостоверение. 

–   Что ты мне тут своими корочками тычешь! - взревел кавказец, выхватил из моих рук мою ксиву, смял её на моих глазах, словно бумажку,  и бросил документ далеко в зал.

–   Ты че творишь, мразь?! — вырвалось у меня.

–   Ты кто такой?! — наступал красавец мужчина. — Я твой рот еб*л! Ну-ка, закрывай двери, — скомандовал он своим нукерам. — Мы его сейчас убивать будем!

И двери закрылись...

 Последнее, что я отчетливо помню, это разъярённого противника, идущего на меня с ножом в правой руке. Потом был бой.

 

Дырочка в левом боку

 

На улицу мы вывалились одновременно: я — в разорванной одежде и с окровавленной головой, и он — в грязном костюме и без шести передних зубов.

Тут же, как мне показалось, подъехала милиция. Нас рассадили отдельно по машинам и повезли в ГОМ-1. По дороге я попросил медицинской помощи. Было ощущение, что в драке (был момент удара металлическим стулом сверху, на который, как будто бы, я, вроде, успел поставить двойной блок) сместилась (читай — деформировалась) кевларовая пластина, которую поставил мне вместо части черепа после подобного ЧП в далеком 1996 году тюменский нейрохирург Валерий Губин.

В милиции меня усадили на стул в углу дежурного помещения.

–   Дайте чистый лист бумаги, потребовал я у невысокого и отчего-то отчень нервного капитана. — Я хочу написать официальное заявление об угрозе убийством.

–   У себя в редакции требовать будешь, понял?  — осёк он законное требование. - Ты просил медицинской помощи? Помощь в пути. Так что сиди спокойно и жди.

Тут мне захотелось врубить и капитану тоже, но на пороге дежурной части появились врачи Скорой.

Женщина в медицинских перчатках, с фонариком в руках начала исследовать мою голову.

–   Вас ножом не били?

–   Был нож. А что?

–   Что это у вас? — спросила она,  указав на небольшую дырочку на моей водолазке чуть ниже последнего левого ребра.

На оголенной плоти взору отрылась аккуратная, абсолютно бескровная ножевая рана.

–   Вас нужно немедленно госпитализировать. Пойдемте.

На выходе из ГОМа я увидел группу молодых парней кавказской наружности, подъехавших, видимо, тоже по вызову.

–   Мало дали, — сказал кто-то из них так, чтобы я услышал.

 

Здравствуйте, Владимир Николаевич!

 

Потом было приемное отделение 2-й горбольницы.

–   Серёга, ты что ли? — сказал доктор, подошедший к моим носилкам.

Повернув голову, я увидел знакомого нейрохирурга Владимира Семенова.

–   Что с тобой случилось?

–   Пластину проверьте, пожалуйста, Владимир Николаевич.

Семенов могучими пальцами быстро ощупал мой череп.

–   На месте твоя пластина, не беспокойся.

 

Сергею сделали операцию. Под общим наркозом. Хирурги разрезали ему живот и осмотрели брюшную полость. Парню повезло: жизненно важные органы лезвием ножа задеты не были. Когда из реанимации Сергея перевезли в торокальное отделение, дверь в палату открылась и Владимир Николаевич Семенов завел внутрь незнакомца. Вот как репортер описывает дальнейшие события.

 

Человек с той стороны

 

–   Меня все знают как Мусса, — представился незнакомец.

Я лежал под капельницей и слушал его монолог о том, что нельзя просто так заходить «в дом к людям» и начинать задавать вопросы «с кем работаешь?» и «кому платишь?». Наконец он спросил:

–   Что намерен делать?

–   Раны зализывать, — ответил я.

–   Люди волнуются, — сказал Мусса. — Мне нужно знать твое решение по ментам.

–   Сначала я приду в себя, — сказал я голосом,  максимально твердым в эту минуту, — а потом буду принимать решение. Это все, что я могу тебе сейчас сказать.

Гость ушел раздраженным.

–   У них денег — всех купить могут, а цена твоей жизни — три копейки, — взволнованно сказал мне после его ухода доктор Семенов. — Я не хочу, чтобы тебя закопали.

–   Зачем вы говорите мне это? — спросил я человека в белом халате.

–   Хочу уберечь тебя от ошибки, — ответил он.

 

Миротворец

 

На следующий день в палате появился некий Вазген. Я приметил его ещё там, у игрового зала, вместе с появлением милиции. Невысокого роста, крепкого телосложения, возрастом около сорока, он с первых секунд взял ноту миротворца.

–   Здравствуй, Сергей. Как себя чувствуешь? - сказал он и прикоснулся к моей ладони.

–   Не очень. Сам видишь.

–   Да-а... — многозначительно выдохнул он. - Знаешь, мы не хотим войны. Кому нужна война? От войны никто никогда не выигрывает...

–   Если оружие не продает противоборствующим сторонам, — вставил реплику я.

–   Лучше помириться, — не обратив внимания, продолжал новый гость. — Выпить вина и дружить. Хозяин игрового зала, знаешь, какой он: последнюю рубаху снимет — другу отдаст. Вот были деньги — поставили автоматы, я ему помог с помещением. Работает, раз государство такую возможность дает. Налоги платит, в общак внимание уделяет.

–   Что же он такой неуравновешенный?

–   Приходят вот такие, — и Вазген загнул пальцы на обеих руках в известную позицию, — и начинают спрашивать: с кем работаешь? кому платишь? Ты — третий, кто пришёл с такими вопросами с момента, как зал открылся. А он от природы горячий, вот нервы и не выдержали.

–   Понятно.

 

  Поляна для друзей

 

 - Я крест ношу, — признался армянин и вытащил из волосатого «декольте» мощный православный золотой крест с распятием Христа.

–   М-да, нам, православным, воевать негоже.

–   А я что говорю! - схватился он. — Нам надо только с ментами как-то технично порешать, потому что пока милиция занимается, можно договориться: поляну им накрыть,  ну, знаешь, выпить, закусить, отдохнуть — это недорого стоит. Но если в прокуратуру передадут — там, знаешь, совсем другие деньги будут нужны.

–   Диктофон мне верните.

–   Какой диктофон? - опешил Вазген.

–   Цифровой, «Олимпус» называется, четыреста долларов стоит. Заходил к вам с диктофоном, в милицию приехал — без. И компенсацию за порванный кожаный плащ — восемьсот баксов.

–   Все купим. Нет проблем.

–   Что от меня требуется?

–   На мировую пойти.

–   Что конкретно?

–   Скажи, что «не помню», «не знаю»...

–   А ножевое ранение?

–   Споткнулся и упал  — на штырь напоролся.

–   Я невольно ухмыльнулся, подумав про себя, каким идиотом буду выглядеть, рассказывая эту чушь.

–   Давай так: все эти дела будем решать в рабочем порядке после выписки из больницы.

–   Э, сейчас надо, потом поздно будет.

–    Тогда деньги давай прямо сейчас.

–    Э-э, нет с собой, да. Завтра принесу.

Ни завтра, ни послезавтра, ни потом Вазген не появился...

Швы сняли в минувший понедельник.

 

Комментарий прокурора

 

Наш корреспондент Калиль Вахитов встретился с заместителем прокурора Ленинского округа Тимуром ЧИКВИЛАДЗЕ. Вот что он сказал:

- Уголовное дело по факту нападения на Сергея Суразакова возбуждено по части первой статьи 111 Уголовного кодекса «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Преступление относится к категории тяжких, поэтому в связи со сложностью расследования, материалы дела изъяты из ГОМ-1 и переданы в следственный отдел УВД Ленинского округа, более опытным следователям. На данный момент ещё рано говорить о результатах расследования.

 

---

---